Надежда дробышевская детская правда читать. Аномалии родительской любви

Вторая причина: родители не любят самих себя в Евангельском смысле этих слов (Мф. 22, 39). Люди с низким уровнем самоуважения испытывают огромные трудности, стремясь дать своим детям любви больше, чем они имеют к самим себе.

Третья причина недостаточности любви к детям состоит в том, что родители ошибочно полагают, будто дети обязаны оправдывать их ожидания. Родительское ощущение того, что их дети не дотягивают до «нужного уровня», часто становится главным поводом для конфликтов.

Многие родители рассматривают своих детей как движимое имущество, как форму собственности. Они считают, что дети ведут себя должным образом только лишь тогда, когда говорят и делают то, что хотят от них родители. Детское поведение, расходящееся с ожиданиями родителей, вызывает их критику. Отец или мать говорят наполненные смертоносным ядом слова:

- Такого я тебя не люблю!

Не делая этого преднамеренно, они, тем не менее, лишают ребенка своей любви и одобрения. Ребенок начинает чувствовать себя нелюбимым. Так закладывается фундамент его личностных проблем в будущем: многим из нас известны люди, которые, постоянно заискивая перед значимыми старшими (начальником на работе, священниками) пытаются снискать расположение, «оправдать доверие». Им, увы, никто не сказал, что доверие оправдывать не нужно - оно ни в чем не виновато.

Всякое негативное или антиобщественное поведение подростка - это крик о помощи, попытка отделаться от чувств вины, злости и обиды, порожденных критикой и неприятием, с которыми им пришлось столкнуться в самом начале жизни.

Тема, затронутая в этой главе, глубоко и подробно изложена в книге Н.А. Дробышевской «Детская правда», Издательство Белорусского Экзархата, 2002 г. Автор - практикующий врач-психотерапевт, христианка, в течение шести лет работала с трудными детьми и подростками в детском отделении психиатрической больницы.

Пребывание таких детей в психиатрической больнице к улучшению поведения не ведет. Его здесь и быть не может - того настоящего улучшения поведения, которого ждут родители и педагоги, потому что врачи сталкиваются уже со следствием. Вред же от пребывания в психиатрической больнице, от приклеивания диагноза как «ярлыка» несомненный.

Автор считает, что сеть психиатрических больниц в нашей стране стала шириться по мере разрушения Церкви, что нашим детям прежде всего необходимы достойные примеры жизни взрослых. Дети будут пребывать во зле до той поры, пока мы - взрослые - личным примером порядочной жизни не укажем им иной путь.

Разрушение семьи неизбежно влечет за собой разрушение нации. Крушение родительского авторитета в семье рождает крушение всех идеалов в обществе. Отсюда рождается анархия, противостояние и конфликт поколений. Дети обвиняют родителей, родители обвиняют детей.

Сегодня именно в Церковь, к ее служителям, за помощью, советом и поддержкой спешат многие родители. Спешат, когда ситуация дошла до края, когда хватило мудрости осознать свои ошибки и свою беспомощность. И как здорово, если в церкви Божией родители встречают доброго пастыря, который сердечным участием и пастырской мудростью поможет разрешить ситуацию, задаст наводящие вопросы, преподаст мудрый совет, помолится с человеком о его ситуации.

В этой главе мы остановимся подробнее на случаях, в которых родители чаще всего обращаются к священнику. Поговорим и о том, в чем же заключается помощь священника родителям и детям.

Чаще всего к священнику обращаются с жалобами на взрослеющих детей: никого не уважают, не ходят в храм. Обычно это можно слышать от матери, но иногда отцы тоже жалуются на ребенка, который в детстве был «прекрасным мальчиком», чуть ли не собирался уходить в монастырь, а потом вдруг совершенно остыл к церкви, у него появились другие интересы. Возможности поговорить с этими детьми у священника, как правило, нет, поэтому нужно помочь матери или отцу разобраться в конфликте.

Думаю, большую ошибку совершит пастырь, который, выслушав такую жалобу, скажет: «Да, молодежь у нас сейчас такая. Бог ей вообще не нужен, молодые люди погрязли в грехе, это телевизор и рок-музыка сделали свое дело…». Поддержав позицию верующего родителя в отношении «безбожников-детей», этот пастырь, вместо того чтобы помочь отцу или матери понять, не способствуют ли они своим поведением возникновению конфликтной ситуации, с ходу занимает позицию родителей. Мама, конечно, утвердится в своей правоте - ведь сам батюшка поддержал ее! - и теперь уже «с благословения» священнослужителя продолжит ругать и «пилить» сына или дочь.

Очень важным является понимание того, почему родитель обратился к священнику за помощью именно сейчас . Почему проблемы отношений стали особенно острыми именно сегодня? Что изменилось в отношениях с ребенком или в самом родителе за последнее время таким образом?

Бывает, что за обострением отношений стоит просто естественный процесс взросления ребенка и уход его из-под родительского контроля. Но чаще всего этому способствует резкое изменение ситуации - либо в жизни ребенка, например: он вернулся из армии, поступил в институт и в итоге возможность контроля уменьшилась; либо в жизни родителя: он вышел на пенсию и у него освободились время и душевные силы для посвящения большего времени семье; или же родители развелись…

Первая группа. Для нее характерно отсутствие контакта с детьми. Родители не знают, как они живут, чем интересуются. Невозможность поговорить с ними по душам порождает у родителей ощущение своей ненужности, отчужденности от собственного ребенка. Для таких ситуаций типичны высказывания типа: «Я его (или ее) совершенно не понимаю. Ничего о нем не знаю - где бывает, с кем дружит. Он мне ничего не рассказывает, не доверяет».

Вторая группа. Проблемы этой группы связаны с вызывающе неуважительным отношением детей к родителям. Между ними постоянно по пустякам идут ссоры и конфликты. Характерные жалобы родителей: «Он постоянно грубит, со мной не считается - громко включает свою дурацкую музыку, не хочет помогать по дому».

Третья группа. Характеризуется тревогой за детей, опасениями, что они живут не так, как нужно с точки зрения родителей. Иногда это конфликт между нерелигиозным устроением жизни детей, их нежеланием ходить в храм, молиться Богу и родительским «должен».

Бывает, что родители считают детей несчастными, неудачливыми, запутавшимися и потерявшимися в жизни. Вот жалобы такого плана: «У дочери плохие отношения с мужем. Хочу помочь ей наладить семейные отношения, но не знаю, как это сделать». Или: «Батюшка, мой сын бросил институт, в котором отучился три года, собирается уйти в монастырь. Как мне на него повлиять?». Мать сокрушается, что дочке только девятнадцать лет, а она уже сделала три аборта: «Что мне с ней делать?».

Четвертая группа. Это проблемы, связанные с нестандартным, часто противозаконным поведением детей. Например: «Мой сын употребляет наркотики. Как можно ему помочь? Какие молитвы читать? К какому специалисту обратиться?», или: «Моя дочь близко знакома с членами преступной группировки, которая занимается рэкетом».

К какой бы группе ни относились жалобы, первая задача пастыря, - разобраться в сути проблемы, понять, насколько претензии и оценки родителей соответствуют действительности. Наиболее очевидный способ - сбор информации, конкретных фактов .

Обычно обратившийся к священнику родитель - «правильный» со своей точки зрения человек, он словоохотлив и готов без наводящих вопросов рассказать вам свою историю. Но чтобы получить нужную информацию о конкретных ситуациях, придется задавать ему прямые вопросы о том, как разворачивались отношения ребенка с родителем, о чем они обычно говорят, почему и как вспыхивают споры, на чем основаны беспокойство и подозрения.

Последняя книга врача-психотерапевта Надежды Дробышевской «Не должны быть потеряны дети» о проблемах социального сиротства, семейного неблагополучия и преступности несовершеннолетних. Наш корреспондент побеседовал с Надеждой Афанасьевной о ее книге и о том, как важно обычное человеческое общение

Врач-психотерапевт Надежда Афанасьевна Дробышевская – автор двух книг: «Детская правда» (Минск, 2003), которая рассказывает о пациентах детских психиатрических больниц, попавших туда за асоциальное поведение; «Не должны быть потеряны дети» (Москва, 2013), в которой анализируются различные аспекты проблем социального сиротства, семейного неблагополучия и преступности несовершеннолетних. В настоящее время она неизлечимо больна. Наш корреспондент побеседовал с Надеждой Афанасьевной о ее последней книге и о том, как важно обычное человеческое общение.

Фото http://www.zyorna.ru

В 2003 году вышла первая моя книга, через 10 лет – вторая. По сути это документальные материалы, мои дневники. И жизнь показывает, что книги эти нужны. Но их не хватает, и, к моему большому сожалению, не находится финансовой возможности их переиздания.

В последней книге была глава «Общение с детьми». Это моя боль, что главу не включили в книгу! Но, тем не менее, книга состоялась и получила диплом.

Но хочу сказать, что сегодня на первом месте среди проблем – общение детей с родителями, со взрослыми. На виртуальное общение мы хорошо перешли, а от общения лицом к лицу все по разным причинам уходят. Не умеют. Общение – это большое искусство. Я, как психотерапевт, никогда не использовала какие-то иные технологии кроме одной – диалога. Существует такой метод Сократа. И это работало потрясающе! Но для этого нужно время, силы и знания. По словам знаменитой профессора-психиатра Груни Ефимовны Сухаревой, чтобы быть психиатром, надо иметь интеллектуальную подготовку, чтобы быть психотерапевтом, нужно иметь интеллектуальную подготовку (то есть, знания), плюс опыт и искусство. Надо уметь вчувствоваться в душу каждого пациента и, в то же время, работать так, чтобы самому не повредиться.

Если бы Бог дал мне жизнь… К сожалению, я заболела неизлечимой болезнью. Но у меня были мысли и материал на следующую книгу под названием «Нам некогда». Мы не только не умеем общаться, но родителям и учителям еще и некогда. Учителям некогда потому, что у них другие цели и задачи, за которые с них спрашивают. Милиции, кстати, тоже некогда. Энтузиастов – единицы среди всех категорий. И счастливы те дети, которым выпадет встретить таких людей. Но больше тех, к кому применяют исключительно репрессивные меры.

Есть на телевидении передача «Пусть говорят». Много плохого я могу сказать про эту программу, но, в то же время, за неимением другого ведущий выполняет роль, за которую я его ценю. Он выполняет роль психиатра и духовника. Рассматривают различные случаи, и заканчивается передача пожеланием: берегите себя и своих близких. А как? В следующей программе все повторяется по новой. При всем моем уважении к представителям шоу-бизнеса, заключительное слово в такой программе должно быть за священником, богословом. Потому что вопросы рассматриваются духовного порядка.

Выпала духовная составляющая из процесса семейного воспитания. Воспитание стали понимать так: накормить, одеть, дать образование. Пришел как-то ко мне мой родственник, генерал, ему уже 80 лет, а мне – 70, и стали мы вспоминать свою школу. Мое сердце всю жизнь переполнено чувством великой благодарности к учителям. Предметы, которые они преподавали, я уже не помню, но помню, сколько они давали нам знаний по предмету «Как быть человеками», воспитывали чувство ответственности. То, чему сейчас в семье не учат.

Тот же гражданский брак… Пусть бы не муссировали эту тему в средствах массовой информации, пусть бы был хоть один канал, который бы говорил, что это – блуд.

Когда я говорю «гражданский брак», «блуд», не надо воспринимать это как оскорбление. Я не осуждаю, а констатирую факт и жалею этих людей. Те, которые понимают это, на меня не обижаются. В гражданском браке страдают дети, и эти страдания – не на год или два, а на всю жизнь. А потом эти дети, становясь родителями, продолжают эту цепочку зла…

У меня есть близкие мне и дорогие люди, которые имеют внебрачных детей. Есть такие, кто, осознав свое состояние, покаялись и пришли в храм. Например, одна такая знакомая родила ребенка вне брака. Все время злилась и не могла простить того мужчину, который не женился на ней. Свое состояние выплескивала на ребенка. Он стал неуправляемым, дошло до психиатрии. Тогда-то к ней попала моя книга «Детская правда». У нее хватило мужества признать свои ошибки и изменить свое состояние. Все наладилось, и она вышла замуж…

Эта глава про общение очень важна для меня. Там я приводила примеры. Один из них, как я общалась с ребеночком с 3-х лет до 10-ти. С моим родственником. Родители его в разводе. Когда мы встречались, то всегда очень долго беседовали для того, чтобы у ребенка не было невыясненных вопросов. Более того, надо по взгляду ребенка уметь определить, что у него есть вопросы.

Пример. Однажды меня пригласили на консультацию к мальчику, который дрался в школе, его собирались выгонять. Мама долго не признавалась, что семья неблагополучная, но потом сказала. Расплакалась и призналась, что отец пьет, не участвует в воспитании, бывает, бьет. А ребенку нужно одно – чтобы дома был мир, тогда и учеба будет идти по-другому, все будет по-другому.

Фото spb.mk.ru

А мальчишка весь в веснушках, симпатичный такой! Имя Сергей, а фамилия, кажется, Воробьев. И его дразнят – «рыжий воробей». А он начинает обидчиков бить. Говорю ему: «А ты, когда идешь домой, тебе хочется с кем-то поговорить?» Кивает головой – да. А мама рядом сидит. «А с кем бы ты хотел поговорить?» Молча смотрит на маму. Мама радостно смотрит на меня. «А дома кто-нибудь видит, что с тобой надо поговорить». Сергей отрицательно качает головой. Мама же тупо уставилась куда-то вдаль, на лице – ужас. Вопросы остаются без ответа, и ребенок уходит с этим в школу. Я ему говорю: «Ты такой симпатичный, мог бы в драмкружке участвовать». Так он записался! Ребенок ищет какой-то путь, но никто ему не подсказывает его. Это как в трудный момент, если сломана нога, человеку нужно дать костыль…

Еще примеры из главы, которая не опубликована. Однажды приезжаю в гости к родственникам, у которых маленький внук. Перед тем, как он зашел в комнату, я выключила телевизор. Он заходит и взрослым, деловым тоном говорит: «Кто выключил телевизор?» Отвечаю: «Я. И сейчас объясню почему». Чувствуется, что ему это не нравится, но он хочет понять. «То, что показывают в этой передаче, нужно сливать в унитаз. А моя голова, мои глаза и уши – не унитаз». – «Понятно, – говорит он, – у моей бабушки голова – унитаз».

Потом мы говорили с семьей этого мальчика о том, что они несут ответственность за то, что слушают и смотрят их дети. Что когда они вырастут и будут делать нечто ужасное, то не спрашивайте «откуда это?» Вы сами это и вложили. Безусловно не осознанно, не задумываясь о последствиях. Мозг – самый сложный компьютер, который все накапливает и в свое время выдаст такое, что будет рыдать вся семья, а сделать, может быть, уже ничего нельзя будет.

Вот как важно общение! А нам некогда. Знаете, какова цена этой спешки? Олигархи тоже теряют детей, через наркотики, через алкоголь. Это не зависит от социального положения.

Знаете, по жизни так происходит: женщина – это тактик, мужчина – стратег. Женщина знает сиюминутную ситуацию, а мужчина – на расстоянии. И Господь соединяет их вместе. Наше современное чисто женское воспитание приводит к тому, что мало стратегов, даже среди мужчин. Если бы стратегическое мышление было у наших видных деятелей, то никто бы не посмел ставить на каждом углу казино. Потому что те деньги, которые получит общество от этих игр, никогда не окупят тяжелые последствия в будущем…

Если человек в семье получил воспитание, в него заложен какой-то фундамент. Раньше его закладывали родители, религия, род и культура. Все работали в одной связке, в одном направлении, чтобы дать прочный нравственный фундамент.

Сегодня мы утратили эти основы. Возвращаемся к ним, но маленькими шажками. С одной стороны, мы возвращаемся… Но эти казино, эти лотереи… Я как специалист с большим стажем скажу, что туда идут те, кто хочет получить денежки нахаляву.

Почему теперь все поголовно плачут от работы сантехника? Где найти хорошего столяра, слесаря? Раньше учили зарабатывать кропотливым трудом, усидчивостью. Сейчас акцент делается на то, как выиграть… И на генетическом уровне получается какая-то порча. Если вспомнить Владимира Михайловича Бехтерева, посмотрите, какие твердые основы – его дети и внуки при тяжелейших испытаниях в лагерях и тюрьмах, состоялись как профессора.

В собственных глазах все видят себя специалистами. Кстати, на этом «прокалываются» даже большие фирмы. Они проводят тесты и получают по ним «крутого» специалиста. А когда он приходит на место, то де-факто оказывается, что у него только желание есть уметь, а работать он не умеет.

Где-то я читала, что раньше в деревне одной из престижных была профессия кузнеца. Вот собирается мальчишек 10, хотящих стать кузнецами. А мастер одного посылает двор мести, другого дрова порубить, третьего за водой. Кто-то из детей возмущается: я пришел на кузнеца учиться, а что он мне другую работу дает?! И они уходят. Остается двое-трое, которые выполняют все, что велит кузнец. Вот из них выйдут настоящие мастера.

Что я хочу сказать этими примерами? Все приобретается большим трудом. А сегодня молодежь хочет результат быстро и легко.

Фото http://svpressa.ru

Можно сказать так: сегодня в каждом окошке свой пожар, своя беда. Еще хочу сказать о родителях… Они не понимают, что не только их неблагополучным детям нужно встречаться с психологом, но и им самим. «Зачем, – говорят они, – проблемы с ребенком, а не с нами?» А их ребенок днями просиживает у компьютера, в ушах – наушники, так что не дозваться, только если по голове постучать. Говорю родителям: «Скажите, пожалуйста, а кто ему покупал эти игрушки?»

Меня поразил один случай. Мама приводит семилетнего ребенка в храм на раннюю службу. Я обрадовалась – какой мальчик хороший, так рано пришел на службу! А мама говорит: у нас условие – он придет на службу, исповедуется и причастится, а я разрешу ему в компьютере поиграть. В моем представлении – это страшная вещь, потому что Церковью не торгуют.

Однажды в Московской области я встретилась с одним батюшкой, у которого есть православная школа. Он рассказал, что одни родители готовы ему дать миллион и ребенка на воспитание – сами не справляются. И подытожил: без родителей ему не нужен ни миллион, ни ребенок. Только с родителями. Нельзя перекладывать обязанности, у священника – они одни, у родителей – другие. Священник, как и педагог, как и врач-психотерапевт не может воспитывать вместо родителей – только вместе!

У нас хотят, чтобы педагог не обидел, врач не обидел, батюшка не обидел ребенка. Только гладить по головке? А в результате, куда ведут эти благие намерения? В ад. После говорят такому чаду: «Урод, ты мне не нужен!» Нужно, чтобы у родителей был авторитет перед детьми. В общем, непросто быть родителями!

Какая еще сегодня проблема в обществе – никто не хочет видеть боль. Все настроены на радостное состояние, повеселиться… Когда мне пришлось столкнуться с онкологией, я пришла в онкодиспансер. То, что я там увидела, описать невозможно. Насколько одиноки люди в беде! Насколько нуждаются в психологической, да и в другой помощи! И насколько ее мало.

Конечно, есть редчайшие исключения. Как-то я была на рынке, и в одной лавке девочка увидела, что я плохо себя чувствую, так она предложила мне стульчик. А когда узнала, что живу я напротив, то проводила меня до квартиры. Девочка эта приглянулась мне душевным отношением и участием – она заметила то, что ее мама, хозяйка магазинчика, не увидела. Я ей подарила свою книгу, а она обняла меня, и вижу – слезы в глазах. Она мне даже предложила свой телефон на случай, если что-то понадобится. Говорю: «Откуда ты такая, Катюша?» Она: «А я долго на бабушку смотрела – я понимаю».

Но это не частые случаи, к сожалению. Больной чаще всего становится не нужным – надо ухаживать, хлопотать.

Еще момент. В педагогический институт сегодня приходит настолько неподготовленная молодежь. Мне пришлось выступать в одном таком вузе и я спросила: «Как вы понимаете фразу “не должны быть потеряны дети”?» Трудно поверить, но на факультете социальной педагогики некоторые студенты ответили: не должны быть потеряны в лесу, в толпе, в чужом городе… Может, придет к ним это понимание. Но счастье, когда это понимание, а также чувство сострадания, ответственности за свои поступки прививается с детства.

Да, появляются дети-сироты, это есть в обществе и это не нормально. Распределить детей-сирот по детским домам – это «бить по хвостам». Плохая слава у этих учреждений. Их воспитанники боятся потом раскрыть, что воспитывались в детском доме или школе-интернате. И понятно почему… Хотя там тоже есть люди, которые совершают подвиг. Но это энтузиасты. Система никогда не заменит родителей. А в приемных детских семьях часто берут детей люди неподготовленные и идут на минное поле, не будучи саперами. Потом такие последствия… И сколько еще не раскрыто детских боли и слез…

Есть один путь исправления ситуации. Говорить об ответственности быть матерью, о том, что не льготы будешь получать как мать-одиночка, а нести свой тяжелый крест. И если люди будут тебе помогать – слава Богу. Девочка уже в школе должна знать, на что пойдет. Нужно половое просвещение не в том плане, как пользоваться презервативами, а в том – какая это ответственность быть матерью. И заповеди Божии никто не отменял и никто их не отменит и не опровергнет.

10 апреля 2014 года отошла ко Господу Надежда Афанасьевна Дробышевская - врач-психотерапевт, эксперт по вопросам семейного воспитания.

Надежда Афанасьевна была известна общественности как автор документальных книг «Детская правда» и «Не должны быть потеряны дети».

Первая книга, рассказывающая о пациентах детских психиатрических больниц, попавших туда за асоциальное поведение, вышла в 2003 году в Издательстве Белорусского Экзархата по благословению Митрополита Минского и Слуцкого Филарета. Вторая книга, посвященная анализу социального сиротства, семейного неблагополучия и подросткового криминала, была выпущена в 2013 году Издательством Московской Патриархии по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла.

Надежда Дробышевская в 1971 году окончила Витебский медицинский университет. Работала акушером-гинекологом, затем продолжила образование на кафедре психиатрии Московского института усовершенствования врачей. Работая в санатории ЦК партии в Крыму, получила в подарок от одного из сотрудников ЦК КПСС Евангелие. Это событие стало для нее одним из первых шагов к Православию.

В качестве детского врача-психотерапевта Надежда Афанасьевна 6 лет проработала в Республиканской психиатрической больнице (Минск). Выступала за пересмотр сложившейся системы госпитализации трудных детей. «Дети нуждаются, чтобы врачи-психиатры прежде всего проявили свою моральную ответственность за них, - подчеркивала она. - Когда ребенок навсегда теряет мать, а она жива и в одном городе, и бывает иногда даже трезвая, и ребенок не перестает надеяться, что может быть, мать еще заберет его из школы-интерната, и пишет мой подросток такой маме: “Дорогая мама. Это пишет тебе Дима. Я по тебе скучаю. Приедь ко мне хоть когда-нибудь. Мама, я каждый день плачу. Потому что ты ко мне не приезжаешь”. Написал Дима записку, а послать ее некуда. И никто к нему не идет и не едет. Его состояние ухудшается. А мы ему вместо мамы - аминазин!»

После выхода книги «Детская правда» Надежда Афанасьевна была приглашена губернатором Минской области на работу в областную комиссию по делам несовершеннолетних. На этом посту она вела работу по решению проблем семейного неблагополучия и асоциального поведения несовершеннолетних, а также по восстановлению духовно-нравственного воспитания в семье и школе. Надежда Дробышевская активно общалась с педагогами, родителями, учащимися, чиновниками. Свою работу она вела при поддержке и участии священнослужителей Белорусской Православной Церкви.

Выйдя на пенсию, Надежда Дробышевская продолжала ездить на семинары и конференции, проводить встречи с детьми и родителями. Выступала в белорусском и российском телеэфире по теме ювенальной юстиции и другим актуальным вопросам.

Уже заболев неизлечимой болезнью, Надежда Афанасьевна не оставляла мыслей о написании еще одной книги - «Нам некогда». «Мы не только не умеем общаться, но родителям и учителям еще и некогда. Учителям некогда потому, что у них другие цели и задачи, за которые с них спрашивают. Милиции, кстати, тоже некогда. Энтузиастов - единицы среди всех категорий. И счастливы те дети, которым выпадет встретить таких людей. Но больше тех, к кому применяют исключительно репрессивные меры», - говорила она в одном из своих последних интервью.

Труды Надежды Афанасьевны Дробышевской - большой вклад в отечественную педагогику, психологию, психиатрию. Church.by

С годами я понял, что желание «быть правдивым» - одно из благих пожеланий, которые отнюдь не всегда исполняется. Быть правдивым учатся. Это тяжкий труд, непрерывное напряжение души. Иногда это бой с собственной тенью. Иногда - пустые хлопоты. Это борьба: то с пошлостью, то с незнанием, но чаще всего с самонадеянностью опыта.

Первой задачей нашего съемочного коллектива было найти главную героиню. Я не впервые принимался за фильм с участием детей-актеров и начал поиски вполне уверенно.

Героиня была хорошо выписана в повести, и мы понимали, что найти существо «некрасивое, но прекрасное» в кино очень сложно. Это образ более литературный, нежели кинематографический: на экране, если человек некрасив, трудно убедить зрителя в том, что он прекрасен. Хотя - бывает все. «А Джульетта Мазина?» - у кинематографистов на все есть расхожее мнение. В нем-то чаще всего и гибель…

Когда меня спрашивают, есть ли у меня свой секрет поисков детей-актеров, я невольно чувствую себя обманщиком. Я ищу, пока не найду, - вот и весь секрет. Поиск детей-исполнителей - это особый способ изучения жизни, времени, это проверка себя, верности своих представлений. Это изучение динамики детства, его тенденций и перспектив, оно похоже на определение координат идущего в океане корабля.

В подборе детей-исполнителей, может быть, самое важное - удержаться от желания самому придумывать детство, его некий особый мир. Легенды и мифы о детстве - самые распространенные из сегодняшних предрассудков нашей школы, кинематографа и вообще мира взрослых. Мы апеллируем к нашему жизненному опыту, забывая о том, как стремительно меняется вся наша жизнь. К тому же воспоминания - не вполне действительность: только факты и события остаются из прошлого, все оценки- из настоящего. То, над чем мы в детстве плачем, в зрелые годы нас уже только смешит. «Золотым времячком» детство становится на расстоянии прожитых лет: мы забываем, сколь оно драматично, сложно, сколько таит в себе обид и разочарований.

«У нас тоже были бойкоты, но они происходили в гораздо более позднем возрасте - классе в 8-м, 9-м!» - заметил мне однажды человек, рождения начала века. Мне пришлось ответить ему: «Я снимал фильм как раз о том, как все изменилось с тех пор, как вы учились в восьмом классе». Мы становимся взрослыми именно тогда, когда отказываемся от детства, когда меняем отношение к его проблемам. Так рождается во взрослом мире деформированное представление о реальности детства, мы снисходительны к нему, но на деле упрощаем его.

Кто он, ребенок? Что значит в духовном смысле это непростое слово «несовершеннолетний»? Что в нем несовершенно? Тело или душа? Или он все же вполне человек с самыми настоящими человеческими проблемами, со своей особой правдой?

Наши поиски формулы детского кино иногда напоминают мне поиски философского камня средневековыми алхимиками. Но даже алхимики в тайных письмах римскому папе предлагали рецепты смесей, которые надо было помещать в чрево женщины, «ибо только живое рождает живое». Теперь золото ищут геологи, а добывают старатели. Слово-то какое замечательное - «старатели»: стараться надо, чтобы найти золото! Мы не сможем «выдумать» золото человеческой души, мы сможем отыскать его только в реальной жизни.

Когда я работал в Театре юного зрителя, актрисы травести, исполнявшие роль детей, своей основной актерской задачей чаще всего считали изображение возраста. Дети в их исполнении были звонкоголосыми бодрячками, они должны были «сверкать глазенками», поддергивать штанишки и заламывать кепочки. Всем казалось, что это замечательно: взрослые нахваливали, хотя юные зрители иногда с недоумением узнавали в сценических детях «тетенек». Считалось, что у актрис-травести всего одна проблема - молодость. А так: позвонче крикнет, порезвее прыгнет - вот и ребенок.

Именно в эти годы поднялась звезда Лидии Князевой, ныне народной артистки СССР, которая буквально на моих глазах совершила одну из самых принципиальных театральных революций - нахождение кардинально нового подхода к решению образа ребенка. От природы она обладала великолепными, даже уникальными данными: была прекрасно сложена и сочетала в себе самые широкие по актерскому диапазону возможности - и трагические, и героические, и лирические, и даже комедийные. Князева с первых же ролей отбросила голое изображение возраста как задачу не вполне художественную. Она стала в каждой роли ребенка искать сложный внутренний мир, индивидуальный, неповторимый характер, истоки будущей человеческой личности. Раскрывать драматизм детства и его вечную надежду.

Принципиально новый подход к образу ребенка был понят не сразу. Об актрисе писали, что исполнение детей ей не удается, что она играет каких-то «старичков и старушек». Но очень скоро победа Князевой становится очевидной, успех абсолютным. - Подъем в театре разворачивался и проходил 8 основном в 50-е годы, а несколько позже он начался и в кино. Уже в 60-е годы подход к образу ребенка, как к задаче вполне художественной, полностью победил в. практике «Юности» - объединения «детских фильмов на киностудии «Мосфильм»: в фильме «Друг мой - Колька», «Звонят, откройте дверь!», «Внимание, черепаха!» и др. С закрытием на «Мосфильме» объединения «Юность» этот процесс несколько остановился, и снова в фильмах о детях и для детей незаметно стало процветать «изображение возраста» и все, что называется традицией «пупсикового обаяния». На экране замелькали все те же бодрячки времен старых травести, только теперь их изображали уже сами дети. Объемный образ детства превращался в плоский плакатик, рождался выдуманный взрослыми «детский мир», свойственный якобы исключительно детству, полный душевный комфорт, что вело к тотальному упрощению всех проблем роста и становления личности.

В картине «Чучело» все, что касается изображения жизни детей и детства, от подбора исполнителей до решения каждого образа и каждой сцены, строится на том, что дети анализируются и оцениваются без всяких скидок. И это, естественно, в первую очередь касается образа Лены Бессольцевой в исполнении Кристины Орбакайте.